10 января из семьи в московском Зеленограде изъяли 8 приемных и 2 усыновленных детей. Поводом для изъятия стали синяки, обнаруженные у одного из детей в детском саду. По словам мамы, воспитатели детского сада вызвали полицию и представителей органов опеки. В результате 10 детей из 13 забрали и поместили в разные больницы и приюты (двоим старшим приемным детям удалось убежать и забрать из детского сада кровного ребенка, и они остались в семье).
По словам Уполномоченного по правам ребенка Анны Кузнецовой, до случившегося у органов опеки не было никаких претензий к матери детей. Также она сказала, что «прежде чем делать какие-то выводы, нужно тщательно разобраться в сложившейся ситуации», и пообещала, что в ближайшее время госпитализированных детей переведут в Зеленоград, чтобы они смогли видеться с мамой. Несмотря на это, пока маме удалось увидеть только двоих детей, к остальным ее не пустили.
Рассказ самой мамы о том, что произошло, можно прочитать в материале на портале «Правмир», а также в ее интервью журналисту и приемной маме Татьяне Байдак. Новости о происходящем регулярно публикует портал Милосердие.ру.
Возникают вопросы к органам опеки и попечительства, которые, казалось бы, должны в первую очередь защищать интересы детей. Неужели внезапное изъятие детей из семьи отвечает их интересам? Способствуют ли такие действия развитию семейного устройства детей? Кроме того – а кому стало лучше от этих действий? Изъятым детям? Нет. Другим приемным семьям, которые теперь боятся за своих детей? Тоже нет. В чем тогда смысл действий органов опеки?
Комментарий юриста Анны Мишеловой, доверенного лица приемной мамы, на портале Зеленоград.ру:
«Вся эта история выглядит чудовищно и кощунственно с юридической точки зрения. Начиная с того, что сотрудники органов опеки и полиции не представились, не оставили семье ни одного документа, изъяв детей. По заявлению о синяке у одного ребёнка почему-то сразу решили принять крайне радикальные меры по всем детям, хотя можно было создать комиссию на местном уровне и провести предварительное разбирательство. Причем изъятие было настолько быстрым и организованным — из разных мест — что, повторюсь, есть ощущение о заранее спланированной и утвержденной операции.
По моему мнению, безусловно, меры были приняты крайне радикальные без всякого объяснения обстоятельств, с огромными процессуальными нарушениями со стороны и органов опеки, и органов полиции. В прокуратуре я, как юрист, попросила проверить их действия в первую очередь.
Что должно произойти, чтобы полиция получила право забрать детей из семьи? По закону это возможно только если жизни и здоровью всех детей (подчеркиваю, всех) угрожает непосредственная опасность, причем угрожает настолько, что изоляция детей от родителей целесообразней, чем их оставление дома. Такое решение принимается в самых экстренных случаях.»
Комментарий семейного психолога Людмилы Петрановской:
«Все это чудовищный непрофессионализм и по сути является жестоким обращением с детьми. Намного более жестоким, чем гипотетически имевшее место физическое наказание.
При этом маму уговаривают не волноваться, ведь "детям там хорошо, их развлекают".
Специалисты, которые не представляют себе, что происходит с ребенком, когда его вот так забирают из семьи и отправляют в приют, профнепригодны.
Специалисты, которые не знают психологических особенностей детей, проведших первые годы жизни в учреждени, например, того, что ребенок нередко готов сказать все, что от него хотят услышать, любом взрослому, чтобы быть в центре внимания, и что нужно каждый раз вникать и разбираться с привлечением детских психологов, прежде чем переходить к оргвыводам, просто опасны.
Это все равно что врач, который не знает анатомии и физиологии. Им нечего делать в сфере защиты прав детей».
Комментарий семейного психолога Марии Терновской:
«Очень сочувствую семье и надеюсь, что детей немедленно вернут. Что касается ситуации, то, к несчастью, она была предопределена с принятием ФЗ-48, устранившим специалистов из процедуры принятия решений о защите прав детей. Приемные (и кровные!) семьи "оголили" и оставили один на один с чиновниками органов опеки, которые по определению не могут быть и юристами, и психологами, и соцработниками в одном лице. Т.е был отменен "профессиональный "буфер", "подушка безопасности" между семьей и органом, принимающим решения. Помимо этого, сроки принятия решений и последовательность действий совсем не оставляют возможностей для того, чтобы понять суть проблемы, для чего нужно время и комплексное обследование силами различных специалистов. К сожалению, пока не введут специалистов в процесс принятия решений, не пропишут реальные сроки обследования и не разделят функции проведения обследования и дачи заключений (которые полностью должны отойти к специалистам) и функции принятия решений (у органа опеки), ничего не изменится и действительно опасность повторения такой ситуации будет оставаться.»
Комментарий президента БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елены Альшанской:
«Ситуация с семьей Светланы в первую очередь показала, как процедура отобрания и вторжения в семью при подозрении на насилие – сама по себе является насилием. И в отношении семьи и детей. Она ненормальная, неправильная, не бережет ничьи чувства.
Раньше это в основном касалось кровных семей, и так сильно всех не возбуждало. Потому что с неблагополучными кровными мало кто себя ассоциирует. А вот приемные в основном более благополучны. И каждый подумал, а что если бы это случилось со мной?
Но отбирают и из тех и других. Это не вдруг и не сегодня возникло. Мы с этим живем годами. И годами пытаемся говорить о том, что эту ситуацию надо менять.»
Комментарии
На ту же тему – интервью Елены Альшанской о том, что такое интересы ребенка.